Presenting This Issue

Presenting This Issue




For citation:

Editorial Introduction Presenting This Issue . – Polis. Political Studies. 2008. No. 6


Эти строки нашего традиционного представления номера пишутся в японской глубинке, в городке Нисиномия, что приютился в южной части острова Хонсю неподалеку от Кобе. Именно здесь, среди стыдливой роскоши японской осени, проходит конгресс Японской ассоциации политической науки (Нихон сэйдзигаку гаккай). Мне поручено представлять здесь не «Полис», а РАПН – в виде доклада о том, как российские исследователи оценивают хитросплетения японской политики. Дискуссии проходят на фоне острейшей политической борьбы между ЛДП и оппозиционной Демократической партией накануне всеобщих выборов.

Что бросается в глаза при общении с японскими коллегами? Во-первых, то, что они остаются восприимчивыми к чужим теориям и исповедуют свои социокультурные ценности как нечто открытое переоценке, а вовсе не как безусловное и константное. Японское политологическое сообщество демонстрирует симбиоз самобытности и адаптивности, избегая говорить о прямом "столкновении цивилизаций".

Во-вторых, полтора-два десятилетия назад едва ли было возможно с достаточным основанием говорить о японской школе политических наук как о самостоятельном феномене. Скорее это была школа талантливых эпигонов: японские исследователи в своей массе следовали в русле американской социально-политической мысли и на протяжении четырех десятилетий после войны развивали общественные науки в основном в "парадигме освоения" (выражение А.Д.Богатурова), т.е. заимствовали и копировали американские шаблоны.

Трудно, естественно, определить тот водораздел, который мог бы считаться отправной точкой для более самостоятельного развития японской политологии. Но непреложный факт, что социально-политическая мысль Страны восходящего солнца к началу тысячелетия стала проявлять себя как вполне самостоятельное явление. У японской школы политологии, которой традиционно были свойственны осторожность и нелюбовь к резким оценкам, сейчас наметился некий новый динамизм, который, как считает японский политолог Т.Иногути, имеет двойственное значение. С одной стороны, это – энергия, исследовательский "драйв". С другой, это – непредсказуемость.

Здесь, к сожалению, нет возможности перечислить даже малую часть имен японских исследователей фундаментальных проблем политической науки, которые заслуживают упоминания, и тем более представителей школы страновиков, которая традиционно сильна в Японии. Отмечу лишь сдвиг, происходящий в среде японских политологов в последние годы – постоянно растущую независимость. Японское академическое сообщество – своеобразная группа интересов, обладающая высоким уровнем рефлексии и саморефлексии и вполне эффективно доносящая потребности общества до власти. Японская политическая мысль представляет интерес для нас хотя бы в силу того, что она видит проблемы в своеобразном "дальневосточном" ракурсе, несколько отличном от американского или нашего, оперируя, однако, сходными критериями научного анализа.

Еще одна особенность японской политологии – ее несогласие с концепцией истории Фрэнсиса Фукуямы и нежелание усматривать в глобальных сдвигах конца ХХ в. непререкаемой победы Запада. Вывод этот можно считать весьма характерным для системы взглядов, не склонной к традиционной западной дихотомии. Здесь мы наблюдаем модель мышления, отличную от дилеммы ("или – или, третьего не дано"). Зримо "дано третье": отказ от конфронтации – это скорее сдвиг в сторону синтеза и взаимодействия. "Плюралистический релятивизм", подразумевающий многообразные формы зависимости от внешних и внутренних условий, – это то поле анализа, в котором японская политология, как стало понятно в ходе дискуссий, чувствует себя вполне уверенно. Такой вот сплав зависимостей и независимости!

Отход от схем американской политологии представляет собой особенность не только японской школы политологии (для нее подобный рывок можно считать феноменальным), но и других зарубежных школ (хотя США, несомненно, продолжают оставаться зачинателем и хранителем политологических традиций). Темой номера мы избрали международный политологический дискурс с целью дать панораму самостоятельных и плюралистичных подходов наших зарубежных коллег.Рубрику открывает статья американского политолога Майкла Ханта “Между империей и гегемонией: сумятица в политике США” – не претендующая на фундаментальность, но яркая иллюстрация критического отношения целой группы американских политологов к имперской политике Белого дома. Несомненный интерес представляет и статья видного японского политолога Нобуо Симотомаи “Холодная война в Восточной Азии и ‘проблема Северных территорий’”. Это, пожалуй, образец непредвзятого анализа весьма болезненной темы. Автор дистанцируется от политических пристрастий, вводя в научный оборот некоторые ранее неизвестные архивные источники. В контексте по-прежнему не решенной территориальной проблемы статья профессора Симотомаи дает пример конструктивного, цивилизованного тона, в котором должна вестись дискуссия. Иная тональность у дискуссионной статьи французского политолога Анн де Тенги “Выход из империи: тяжелое наследство”. Автор подробно и нелицеприятно (особенно для российского читателя) описывает создание российской империи, акцентируя болевые – с позиции зарубежных политологов – точки ее исторического становления.Крах империи в 1991 г. был для нас очень болезненным. Сохраняется ли сегодня в России имперское сознание? Свойственно ли нечто подобное и другим нациям, в свое время “вышедшим из империи”? Статья навевает мысли о любопытных исторических параллелях. Кстати, в номере публикуется рецензия Я.Р.Стрельцовой на недавнюю книгу А. де Тенги “Москва и мир. Амбиция величия: иллюзия?” о российских претензиях на grandeur. Уместно, думаю, отметить, что профессора Симотомаи и де Тенги – члены Международного консультативного совета “Полиса”.

Интересны методологические штудии норвежского исследователя Ингара Бенонисена, который на примере парламентской борьбы в Австрии 1930-х годов анализирует дисфункции политической системы, ведущие к фашизму, а также статья Я.Пакульски и Я.Василевски “Циркуляция политических элит: от лис к львам”, в которой метафора Парето становится инструментом исследования польской элиты.

Проблемы элитологии – в центре внимания рубрики “Субдисциплина” настоящего номера, открывающейся яркой статьей О.Гаман-Голутвиной (с продолжением) и ее коллег. В ближайших номерах мы планируем также опубликовать статью О.Крыштановской о российских элитах.

Читатель обратит внимание и на необычный для нашего журнала эксперимент: мы публикуем статью К.Холодковского “Социологическое и историческое в общественном процессе”, написанную ровно 40 лет назад! Тогда еще было не время ее публиковать, но сейчас остается только поражаться прозорливости автора: она нисколько не потеряла своей актуальности и очень современна.

Надеемся, что представленные на Ваш суд статьи как зарубежных, так и отечественных авторов доказывают, что российская школа не уступает в уровне исследований западным. Кстати, Вы уже продлили подписку? Пора!

Сергей Чугров

 


Content No. 6, 2008

See also:


Editorial Introduction,
Presenting this issue. – Polis. Political Studies. 2015. No3

Baykov A.A.,
Is It Time to Rehabilitate Geopolitics?. – Polis. Political Studies. 2017. No1

Editorial Introduction,
Russian Political Science Association Congratulates Vladimir Savelyevich Komarovsky. – Polis. Political Studies. 2016. No4

Editorial Introduction,
Presenting This Issue. – Polis. Political Studies. 1996. No1

Editorial Introduction,
Presenting This Issue. – Polis. Political Studies. 1994. No6

 
 

Archive

   2024      2023      2022      2021   
   2020      2019      2018      2017      2016   
   2015      2014      2013      2012      2011   
   2010      2009      2008      2007      2006   
   2005      2004      2003      2002      2001   
   2000      1999      1998      1997      1996   
   1995      1994      1993      1992      1991